Шукшин. Люди поля: истина опасных поступков
О странных людях
Новое
Канн 2018. Павел Павликовский и беспокойное сердце
О любви, пришедшей с холода
Канн 2018. Кирилл Серебренников и его рок
О "Лете", совершенном дне с зоопарком и кино и о том, чего не было
Канн 2018. Асгар Фархади и общеизвестное
О том, что знают все, и о слоне в мелочной лавке
Что смотреть на ММКФ: Лицо
О нелицеприятном и об отличном польском фильме
К выставке Дюди Сарабьянова "Сила"
Каким Афон никто не видел и не показал
Художник Верещагин между войной и хурдой-мурдой
Фрагменты из туркестанских записей
Сису – финская сторона Силы
Из книги "Sisu: финские секреты упорства, стойкости и оптимизма"
Христофор-звероглавец. Фрагмент книги "Страдающее Средневековье"
О диковинах, анахронизмах, смехе и трепете, и о том, что все смеют поэт с живописцем
Впервые по-русски "Бойцовые рыбки"
О том, что такое вступать и принадлежать. Фрагмент из романа С. Э. Хинтон
Работа в темноте
Шукшин. Люди поля: как устроен фильм "Живет такой парень"
Об истоке кинематографа Шукшина и о волшебных помощниках
Художества
Выставка Дюди Сарабьянова "Cила"
Мощные красивые мужики в черном, лопаты, доброта и никакого нравоучения
Любимые стихи
с великим и могучимМиниатюра Андрея Козлова
В свете новейших гендерных волнений
В объективе
Натальи ЛьвовойЗа кулисами театра зверей
О слонах, пеликанах, бегемотах и правильном отношении к жизни
Дом Пашкова
с Тихоном ПашковымСено Гегеля и Лескова
Старое новое чтение к Старому Новому году
Ландшафт
Как преуспеть русскому дизайнеру на международной арене
Несколько практических советов
Лаборатория
Путешествие Сибиллы Мериан в Суринам
Какао, папайя и амфибии эпохи барокко в рисунках первой исследовательницы Нового Света
Кредо
Кирилла МихайловаВладимир Сарабьянов: Здесь жизнь жительствует, и мудрость сочетается с непосредственностью
Памяти художника-реставратора, ученого, подвижника
Док
Прыжок Вертова: кино между правдой и «правдой»
Зачем мы смотрим документальное кино и почему верим в то, что видим на экране
Логика кино
с Юрием ГладильщиковымФильм Валерии Гай Германики «Да и да»
О том, что женщины останутся, а мужики умрут, и о том, как трудно распознать моралиста