Русская литература в 2015 году: Евгений Шкловский
В защиту птичьих прав, ручья, рассказа
19 февраля 2015
Игорь Зотов
Евгений Шкловский. Точка Омега. НЛО. 2014
Московский прозаик Евгений Шкловский выпустил очередную, уже шестую по счету книгу рассказов. С этим жанром сложилась странная ситуация. С одной стороны, издатели утверждают, будто рассказы им публиковать невыгодно. Особенно, если писатель начинающий. Считается, что большую форму – роман – намного легче «продвинуть» на рынке, если прибегнуть к сравнению автора с каким-нибудь классиком, объявить, как когда-то Некрасов о молодом Достоевском, что вот, мол, новый Гоголь явился! В подавляющем большинстве случаев такого рода реклама не что иное как спекуляция: ни Гоголей, ни Достоевских на горизонте.
С другой стороны, сборники короткой прозы все же появляются. Правда, сначала рассказы публикуют в
Из Гвинеи с любовью, с любовью в ГУЛАГ
О рабстве пробирочном и лагерном
16 февраля 2015
Игорь Зотов
Алексей Евсеев. Испытание Гвинеей. Время. 2014
«Испытание Гвинеей» можно было бы назвать вполне традиционными мемуарами, если бы автор, описывая собственные приключения, не скрылся под чужим именем – очевидно потому, что многие герои книги живут и здравствуют и поныне.
Это книга про далекую и мало кому известную африканскую страну Гвинею-Бисау. Туристов там почти не бывает: страна входит в пятерку самых бедных государств мира. Курортов и пляжей почти нет, тропическую фауну истребили, политическая ситуация нестабильная – то и дело военные перевороты. Если кому и интересна Гвинея-Бисау сегодня, то бывшим ее хозяевам - португальцам. Никакой этнографии, однако. Евсеев пишет вовсе не про далекую страну и ее обитателей, а про Советский Союз.
&nbs
Русская литература в 2015 году. Олег Юрьев
О письмах на тот свет
11 февраля 2015
Игорь Зотов
Олег Юрьев. Неизвестные письма. Издательство Ивана Лимбаха. 2014
Я охотно поставлю поэта, прозаика, драматурга, переводчика и критика Олега Юрьева, давно живущего в Германии, в первый ряд пишущих на русском языке.
Книга «Неизвестные письма» составлена из трех текстов, и якобы они принадлежат перу известных литераторов – Якобу Михаэлю Рейнгольду Ленцу из XVIII века, Ивану Прыжову из XIX века и Леониду Добычину из века XX. Еще известнее их адресаты – Николай Карамзин, Федор Достоевский и Корней Чуковский. Авторы и адресаты писем в самом деле были хорошо знакомы друг с другом, а Достоевский даже вывел Прыжова в «Бесах».
Все три письма - это в своем роде последнее слово, исповедь, которую не успели или не сумели сказать п
Коваленко стал Фесенко
О книге «Король утопленников» Алексея Цветкова-младшего
6 февраля 2015
Игорь Зотов
Алексей Цветков. Король утопленников. Прозаические тексты Алексея Цветкова, расставленные по размеру. Commonplace, 2014
Цветкова начинаешь читать не без опаски: репутация радикального марксиста-публициста, агитатора и пропагандиста – писатель, к примеру, активно сотрудничал с Лимоновым, - настораживает и мешает. Уже в первом тексте про старушку, внушение которой голодному котенку - «все есть хотят!» оборачивается жутковатым «все есть котят!» мерещится нечто революционное.
Однако, как и в случае с Лимоновым, чьи политические взгляды не мешают ему быть прекрасным писателем, опасения скоро развеиваются: если и есть социальность в книге Цветкова, то такая, которую можно повернуть как угодно. Если и есть революционность, то скорее эстетическая, как у лю
Первый русский «Левиафан»
О повести Дмитрия Григоровича «Антон-Горемыка» в современном прочтении
4 февраля 2015
Игорь Зотов
История, по мнению классика, повторяется дважды: в виде трагедии и в виде фарса. Недавно нетленный афоризм получил новейшее подтверждение.
В 1847 году молодой русский писатель Дмитрий Васильевич Григорович опубликовал в революционном по тем временам журнале «Современник» повесть «Антон-Горемыка». Не только содержание повести и перипетии ее публикации, но и полемика, которая развернулась вокруг нее, в примечательной точности повторяют сегодняшнюю ситуацию вокруг фильма «Левиафан» Андрея Звягинцева.
У Григоровича крепостной мужик Антон проходит круг за кругом земной ад и в финале отправляется в сибирскую каторгу. Само собой – без вины. Сюжет вечный, что называется архетипический, изложен еще в ветхозаветной Книге Иова. Библейским чудовище
Абыр, абырвалг
Там, где чудища живут, или Левиафан в мировой литературе: от абстрактного зла к реальному государству
4 февраля 2015
Игорь Зотов
К выходу на экраны фильма Андрея Звягинцева "Левиафан" мы отыскали представителей этого вида в книгах прежних веков.
…Из-за этакой гады забылся в человеке человек! – восклицает астафьевский герой, запутавшись посреди Енисея в собственных снастях, которые расставил на царь-рыбу – огромного осетра, и обреченный на медленную мучительную смерть. Бог и Астафьев прощают его, Игнатьич выпутывается, а осетр, по всей видимости, гибнет.
Конечно, Астафьев не держал в уме царь-рыбу ни как олицетворение государственной мощи, ни как библейского левиафана. Но сам образ огромной рыбины, обитающей во враждебной среде и из глубин постоянно грозящей человеку гибелью, наверняка, в подсознании писателя бился.
Нечто изначально чуждое, непонятное, мощное, непредсказуемо
Безумное чаепитие
О премии «Нос» и о том, что такое диктатура
1 февраля 2015
Игорь Зотов
В «Карте родины» Петра Вайля есть замечательная глава под названием «Батумский чай». В ней описана поездка автора в Аджарию и обед в резиденции тогдашнего президента этой республики Аслана Абашидзе. Вот чем он закончился:
Завершим обед батумским чаем, — приветливо предложил президент. — Такого вы еще не пили. Следующие четверть часа прошли в рассказах о том, что такое батумский чай. Кажется, хотя об этом не было сказано впрямую, его сочинил тоже президент — как детскую оперу, катера, спагетти, государственный флаг, герб, музыку, отчасти текст гимна и еще многое другое, если не все в Аджарии. Мы узнали, какие именно травы и соцветия входят в состав батумского чая, — всего не упомнить, и от чего он помогает: тут просто —
Русская литература в 2015 году: Мария Голованивская
Архипелаг «Пангея»
27 января 2015
Игорь Зотов
Мария Голованивская. Пангея. НЛО, 2014
Строго говоря, это произведение издано в 2014-м, но поскольку в январе еще рановато для книг сочинения 2015 года, то к новейшей литературе переходить станем плавно.
Для корректного освоения 750 страниц "Пангеи" неплохо обладать эрудицией. Как минимум - прочесть Ветхий и Новый Завет. И держать в голове немало всякой всячины. Или вовсе ничего не знать. Читать, будто с чистого листа, словно с другой планеты.
«Пангея» подобна архипелагу и состоит из почти полста новелл. Все они связаны сквозным сюжетом и написаны хорошим русским языком – ясным, богатым и гибким. Каждый рассказ снабжен исторической справкой или почти басенной моралью. Никаких препятствий для комфортного чтения, всё по полочкам, в помощь читателю. Т
Смех и страх
Книжная история бесчинств
16 января 2015
Игорь Зотов
Я абсолютно уверен, что кощунство и вера несовместны. Это вещи разного порядка – не бывает такой веры, которую можно «окощунить». Если Бога можно оскорбить, это уже не Бог. Если веру в Бога можно оскорбить, это уже не истинная вера. Стенания о религиозном кощунстве всегда выдают явную недостаточность веры. Такой стенающий маловер вполне способен потребовать осуждения кощунника вплоть до смертной казни. А то и убить самолично. То есть пойти на величайшее преступление, потому что убийство – это самый антибожественный поступок.
Это я и буду иметь в виду, пускаясь в экскурс по религиозным «кощунствам» в мировой литературе. Одно то, что книгам и трактатам давалось такое определение, говорит о том, насколько люди в большинстве своем далеки от веры, вн
Русская литература в 2014 году: итоги
О Пелевине, Барсковой, лишних людях и героях не нашего времени
30 декабря 2014
Игорь Зотов
Подведение итогов задача неблагодарная – все равно что-то упустишь, где-то согрешишь пристрастностью, в чем-то недосмотришь. Однако даже такую безаршинную материю, как литературное творчество, время от времени полезно раскладывать по полочкам. Мне понадобится некий эталон, в сравнении с которым удобно это проделать. За эталон грех не взять роман главного юбиляра уходящего года Михаила Лермонтова. Вряд ли кто-то отважится оспорить, что «Герой нашего времени» - безупречное явление в русской прозе. Важно и то, что роман дал жизнь одному из популярных типов русского героя - «лишнему человеку», который успешно дожил до наших дней, и будет жить еще очень долго. Боюсь, что и до тех пор, пока жива сама русская литература.
Любопытно, что в ту же сам
