Канн 2018: Ли Чан Дон и Мураками
О фильме "Пылающий" и о жжет-не жжет
16 мая 2018
Вероника Бруни
Южнокорейский гений Ли Чан Дон снял новый фильм "Пылающий" (Burning) по старому и не очень известному рассказу Харуки Мураками "Сжечь сарай", незаметному, как сарай, посвященному одиноким сараям и людям, на них похожих.
Рассказ с таким названием – Barn Burning – есть и у Фолкнера. В фильме Ли Чан Дон заменил сараи на более привычные корейцам теплицы, но именно Фолкнер – любимый писатель главного героя, молодого человека, тоже собирающегося быть писателем. Его отец, будто герой Фолкнера, за вспышку насилия отдан под суд. То, что произойдет с сыном – как раз и могло бы стать настоящей книгой, полной поэзии, тайн и жуткой тревоги. Возможно, это она и есть, будущая книга, и вся история разгорае
Канн 2018. Аличе Рорвакер и волки
О фильме "Счастливый Лазарь", меде и атлантиде
14 мая 2018
Вероника Бруни
"Счастливого Лазаря" (Lazzaro felice) итальянки Аличе Рорвакер прочат в главные претенденты на "Золотую ветвь" Каннского фестиваля. Не только потому, что в ее фильме чудеса не обсуждаются, а случаются.
В итальянском кино с чудом связано много разных историй. Проститутка Кабирия у Федерико Феллини ждала чуда, надеялась и улыбалась. В 1951 году за фильм "Чудо в Милане" Витторио Де Сика получил в Канне "Золотую пальмовую ветвь" и премию ФИПРЕССИ. Это была настоящая волшебная сказка, фантастический неореализм – писатель Чезаре Дзаваттини придумал юного сироту Тото, приносящего счастье нищему братству в противостоянии хищным землевладельцам в лисьих воротниках.
Чудо в Милане
Канн 2018. Цзя Чжанке и книга перемен
О фильме "Пепла цвет – чистейший белый"
12 мая 2018
Вероника Бруни
В пятый раз в каннском конкурсе Цзя Чжанке – великий китайский рулевой машины времени. В "Печати греха" он заводит ее на отшибе 90-х и отправляется куда-нибудь в 2025-й, а в 2013-м получает за это каннский приз.
Из 1994-го в 2014-й перетекали пейзажи и менее плавно персонажи фильма "И горы сдвигаются с места", а в 2015 году его автору вручили "Золотую карусель" – почетный приз за творчество, присуждаемый каннской программой "Двухнедельник режиссеров", где начинали лучшие представители цеха, включая Чжанке.
Цзя Чжанке
Сюжетом ныне классических "Платформы" (2000), "Мира" (2004) и "Натюрморта" (2006) был все тот же бросок через эпоху и выброс ностальгии в о
Канн 2018. Павел Павликовский и беспокойное сердце
О любви, пришедшей с холода
11 мая 2018
Вероника Бруни
Черно-белая "Холодная война" (Zimna wojna) поляка Павла Павликовского начинается как документальный фильм с хорошим бюджетом и выдающимся оператором. В квадрате экрана – снежные равнины, народные инструменты, деревенские песнопения, сильные непростые голоса.
В послевоенной и отныне социалистической Польше собирают фольклорный ансамбль, записывают песни на языках народностей Польши, Украины, Словакии, в том числе песни лемков, неугодные товарищам, прослушивают самородные таланты, отбирают сельских дев – очи в пол, коса в пояс. А самая красивая, опасная и стриженая поет Исаака Дунаевского: Сердце, тебе не хочется покоя… Не в тему, но темпераментно, и городской красавец-дирижер лишается покоя.
Режиссер Па
Канн 2018. Кирилл Серебренников и его рок
О "Лете", совершенном дне с зоопарком и кино и о том, чего не было
10 мая 2018
Вероника Бруни
Двое наших режиссеров в двух каннских программах точно и полно, в жанре открытия, высказались о двух важнейших категориях: о месте и о времени.
Место – "Донбасс" Сергея Лозницы в "Особом взгляде". Время – "Лето" Кирилла Серебренникова в конкурсе.
Один открыл пространство, для которого не изобретено карты. Другой, находясь под домашним арестом, был властен химичить с временем, и открыл в изоляции черно-белое время свободы, очень похожее на счастье. В него можно войти дважды, можно купаться сколько влезет в его Финском заливе и быть вольной птицей на его кисельном берегу, не боясь утрат. Это время, как пластинка, только переставь иглу на виниле, никогда не пройдет, всегда с тобой, у каждого свое, ныряй не хочу. Имена "Майк", &quo
Канн 2018. Асгар Фархади и общеизвестное
О том, что знают все, и о слоне в мелочной лавке
9 мая 2018
Вероника Бруни
71-й Каннский фестиваль открылся конкурсным фильмом Асгара Фархади "Все знают" (Everybody Knows) с Пенелопой Крус и Хавьером Бардемом о первой любви и темных тайнах испанского села. Впервые авторство иранского мастера психологических орнаментов и драматических завихрений не вполне очевидно. Все происходящее в фильме, как вечернее платье, подогнано под его главную звезду, которая инициировала появление этого фильма, под ее эффектные слезы.
Лаура, героиня Пенелопы Крус приезжает с детьми из Аргентины на свадьбу сестры, в дом, где прошло ее детство. Веселье, танцы и флирт в красивейшей деревне Торррелагуна к северу от Мадрида внезапно обрываются, когда режиссер ставит зрителя перед перед шкафом со зловонными семейными скелетами, а свою героин
Художник Верещагин между войной и хурдой-мурдой
Фрагменты из туркестанских записей
2 апреля 2018
Вероника Бруни
В Третьяковской галерее по 15 июля работает грандиозная выставка-блокбастер Василия Верещагина, первого русского живописца на Востоке, создателя выдающихся зрелищных, фотографически-детальных, почти репортерских серий: Туркестанской, Индийской, Японской. В 1867 году Василий Васильевич в звании прапорщика поступил в распоряжение генерал-губернатора Туркестана Константина фон Кауфмана и совершил путешествие по присоединенным к Российской Империи землям. Второе путешествие в Среднюю Азию он предпринял в 1869–1870 годах. В 1893 году вышла книга его воспоминаний "На войне в Азии и Европе", где Туркестан предстал в житейской теплоте человеческих проявлений и предметного мира со всей его незатейливой "хурдой-мурдой" – редкой гостьей больших картин Верещагина и част
"Зама" Лукреции Мартель в Москве
О необъяснимом, больших надеждах и о тех, кого выталкивает вода
3 марта 2018
Вероника Бруни
Фильм Лукреции Мартель, чья российская премьера состоялась на кинофестивале "Дух огня" в Ханты-Мансийске, покажут 7 марта в московском Центре документального кино.
Дон Диего де Зама, колониальный чиновник в Асунсьоне, стареет. Он стремится завершить службу у черта на куличках и страстно желает перевода, даже не в метрополию – в Лерму, где осталась семья. Вот и все, что о нем известно. Остальное режиссер Лукреция Мартель, как ворожея, выбирает из дрожащего воздуха. Ее невод приносит на экран мираж за миражом, мертвецов, призраков, тени, внутренние голоса – и это лишь часть фантастической работы со звуком. Главный мираж – сам Новый Свет в глазах Замы. Этот зыбкий мир с его пагубной чувственностью невыносим ему своей новизной, неисчерпанностью, не
Берлинале 2018: Итоги
Как разглядеть Медведя, когда он не там
26 февраля 2018
Вероника Бруни
Главную награду 68-го Берлинского международного кинофестиваля "Золотой медведь" получила картина "Не тронь меня" (Touch Me Not) румынской дебютантки Адины Пинтилие. "Довлатов" заслуженно награжден серебряной статуэткой за артистизм решения в лице Елены Окопной, художника-постановщика этой картины.
К сожалению, вовсе без призов основного жюри остались немецкие картины, особенно сильные в этом году: и отличнейшая драма Томаса Штубера "Между рядами" (In den Gängen), и философский парадокс "Моего брата зовут Роберт, и он идиот" (Mein Bruder heißt Robert und ist ein Idiot) Филиппа Гренинга, и атмосферная ретро-баллада под солнцем Марселя накануне вторжения нацистов "Транзит" (Transit) Кристиана
Берлинале 2018: Довлатов
О том что стиль – это не человек, а человек – это домысел
17 февраля 2018
Вероника Бруни
Фраза Петра Вайля — Довлатов был живой, чего не скажешь о большинстве из нас — верна и в отношении фильма "Довлатов" Алексея А. Германа, представленного в эти дни на Берлинале. Живой жизни режиссер предпочитает сон. Эта картина сна выстроена как мирискуснический тематический парк семидесятых годов. Его конструкция, наполнение и аттракционы в дымке – заслуга художника фильма Елены Окопной.
Вайль дальше говорит: Зачем человек, когда есть его книги? Текст ведь всегда лучше его сочинителя. Да, наверное, лучше: спокойнее, предсказуемое, безопаснее — но не полнее. Не сложнее. Не многообразнее. Не восхитительно противоречивее.
В фильме нет ни книжного, ни человеческого Довлатова, ни сложности, ни противоречий, только вя
