О детстве, ответственности, отваге и о том, когда апельсины становятся кислыми

Марина Арсеньевна – собирательница истории ее старинного рода. Дочь поэта Арсения Тарковского и сестра режиссера Андрея Тарковского хранит фамильный архив, ведет музей, пишет книги. Ее знаменитые мемуары "Осколки зеркала" давно стали редкостью, и чтобы напомнить, как они хороши, мы публикуем один из рассказов. В последние годы выходила книга "Теперь у нас новый адрес" – о московских и не только адресах семьи Тарковских. Мне же хотелось поговорить с Мариной Арсеньевной именно о ее опыте, о ее впечатлениях и о ней самой, такой, как она запомнилась другу семьи Льву Горнунгу: Марина Тарковская превратилась к окончанию школы в очень красивую девушку, умную, скромную, с большим тактом и обаянием. <...> Она обладала ровным и спокойным х

Где мы жить будем?

В  85-й день рождения Андрея Тарковского новая глава энциклопедического декалога историка кино Виктора Филимонова, посвященная творческим и личным взаимоотношениям Тарковского и Шукшина.  В предыдущих сериях: I.  Дом Шукшина. Вступление  II. Деревня, куда она приходит?  III. Съехавший с корня IV. Дорожные жалобы V.  Вечерний звон VI. В поисках идеала VII. Смех и слезы Шукшина VIII. Memento mori Шукшина   …Сегодня во сне видел Васю Шукшина, мы с ним играли в карты.  Я его спросил: — Ты что-нибудь пишешь? — Пишу, пишу, — задумчиво, думая об игре, ответил он. А потом мы, кажется, уже несколько человек, встали, и кто-то сказал:  — Расплачи

О Чуйском тракте, Степане Разине и о том, что сегодня жив, а завтра – это надо еще подумать

Культпро продолжает публикацию энциклопедического цикла-декалога историка кино и преподавателя словесности Виктора Филимонова, посвященного крестьянской вселенной Василия Шукшина. В предыдущих сериях: I.  Дом Шукшина. Вступление  II. Деревня, куда она приходит?  III. Съехавший с корня IV. Дорожные жалобы V.  Вечерний звон VI. В поисках идеала VII. Смех и слезы Шукшина   Эту войну, которую я веду, надо выиграть… И в том, что я ее выиграю, – нет сомнений, Бог поможет!.. Я выиграю, потому что мне нечего терять, я пойду до конца…» А. Тарковский. Дневник. 14 января 1986 г.   Когда стану умирать, – скажу: "Фу-у, гадство, устал!" Не надо умирать.

"Фотография" Арсения Тарковского

Когда-то мы снимали на пленку. Это всего лишь 36 кадров. Пленку приносили в редакцию в больших бобинах по 300 метров. В полной темноте ее наматывали в кассеты, некоторые мои коллеги умудрялись затолкать 38 кадров, шанс на удачу увеличивался. Самое страшное, когда ты уже почти все снял и в голове этот ключевой кадр, а курок затвора стоит на месте. Пленка кончилась. Это помогало не нажимать лишний раз, просто пропустить момент и дождаться лучшего. Все было отработано: проявка — десять минут, сушильный шкаф — одна минута, печать — ну это у кого какая сноровка. Отражение красного фонаря дрожит в ванне с раствором, руки тоже, потому что пару секунд назад звонил местный телефон и мрачноватый голос в трубке произнес: "Что, еще не готово?" Сейчас на всех нас валится

О тех, кто выбирает сети, когда идет бессмертье косяком

                                                                                                                         Я жил, невольно подражая Григорию Сковороде...                                                                                            

Отару Иоселиани исполнилось 80, самое время пересмотреть и поучиться

От самого Отара Иоселиани известно, что это старинное грузинское присловье про Бога, дрозда и нас с вами, - то ли застольное, то ли из песни, то ли на все случаи жизни, - дало название фильму «Жил певчий дрозд». А вот что я помню, и вот на чем настаиваю. Иоселиани - самая бесспорная фигура советского киноискусства. Во всех своих интервью Андрей Тарковский называл его первым и лучшим из коллег-соотечественников. Критики из числа наиболее авторитетных и высоколобых соревновались в искусстве отвешивать ему комплименты. В киноклубах потихоньку уходившего с исторической арены Советского Союза мечтательно гудели-вздыхали: «О-о, Отар Иоселиани!» Хотя какой он Тарковскому или мне соотечественник? Потомок грузинских, что ли, князей. В середине 80-х, уже работая во Ф