
По самую крышу
В Москве с аншлагами прошли очередные гастроли «Коляда-театра». Основатель и руководитель театра написал для «Культпросвета» про «Евгения Онегина»
28 января 2014 Николай КолядаЯ помню, как в детстве в селе Пресногорьковка, где я родился, я впервые прочитал «Евгения Онегина» и меня поразили именно эти строчки. Мне показалось, что это написано про нашу деревню. Наш дом стоял на краю села, и зимой его заносило снегом по самую крышу. Перед домом расстилалась безграничная степь, и утром или вечером, когда солнце вставало или садилось, снег в степи сиял и сверкал. И теперь, когда я читаю эти «сиянье розовых снегов и мглу крещенских вечеров», я сразу вспоминаю детство и свою деревню. Видимо, Пушкин это написал о каждом из нас: ведь и у городского, и у деревенского жителя что-то откликается в душе на эти строчки.
Часто я привожу эти строки своим студентам, будущим драматургам и писателям. Я говорю: «Вот у вас компьютеры, айпады, айфоны, и хрен знает что еще... А он-то писал пё-рыш-ком!.. Взял и написал: сиянье розовых снегов. И никакие компьютеры не помогут так написать. Для этого нужно что-то иметь в сердце, в душе».
Ещё я объясняю им, каким великим драматургом был Пушкин. Когда мне нужно растолковать, что такое подтекст, я обычно привожу сцену прощания Ленского и Ольги:
Весь вечер Ленский был рассеян,
То молчалив, то весел вновь;
Но тот, кто музою взлелеян,
Всегда таков: нахмуря бровь,
Садился он за клавикорды
И брал на них одни аккорды,
То, к Ольге взоры устремив,
Шептал: не правда ль? я счастлив.
Но поздно; время ехать. Сжалось
В нём сердце, полное тоской;
Прощаясь с девой молодой,
Оно как будто разрывалось.
Она глядит ему в лицо.
«Что с вами?» — Так. — И на крыльцо.
Вот такой диалог. Ольга спрашивает и не понимает, ей весело и смешно. А Ленский чувствует, что скоро умрёт и что видит свою любимую в последний раз. И говорит Ольге только одно слово: «так». Но за этим «так» открывается такая глубина, так много всего... Тут: и «милая, прощай», и «я люблю тебя», и «мы больше не увидимся», и «какая жалость, что жизнь коротка», и черт знает что ещё... Но у Пушкина-то написано всего одно слово — «Так. — И на крыльцо».
«Евгений Онегин» — это что-то настолько гениальное, что я не смогу точно сказать, человек ли это написал или сам Господь Бог...
Татьяна (русская душою,
Сама не зная почему)
С её холодною красою
Любила русскую зиму,
На солнце иней в день морозный,
И сани, и зарею поздной
Сиянье розовых снегов,
И мглу крещенских вечеров.
По старине торжествовали
В их доме эти вечера:
Служанки со всего двора
Про барышень своих гадали
И им сулили каждый год
Мужьёв военных и поход.
Татьяна верила преданьям
Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.
Её тревожили приметы;
Таинственно ей все предметы
Провозглашали что-нибудь,
Предчувствия теснили грудь.
Жеманный кот, на печке сидя,
Мурлыча, лапкой рыльце мыл:
То несомненный знак ей был,
Что едут гости. Вдруг увидя
Младой двурогий лик луны
На небе с левой стороны,
Она дрожала и бледнела.
Когда ж падучая звезда
По небу темному летела
И рассыпалася, — тогда
В смятенье Таня торопилась,
Пока звезда ещё катилась,
Желанье сердца ей шепнуть.
Когда случалось где-нибудь
Ей встретить чёрного монаха
Иль быстрый заяц меж полей
Перебегал дорогу ей,
Не зная, что начать со страха,
Предчувствий горестных полна,
Ждала несчастья уж она.