Три Рима-3

Вечный город глазами Николая Гоголя, Павла Муратова и Виктора Сонькина. Сегодня Сонькин

В уходящем году московский филолог Виктор Сонькин стал первым лауреатом премии «Просветитель» в номинации «Гуманитарные науки» за книгу «Здесь был Рим». Для кого-то она, может, послужит первым заочным знакомством с великим городом, а для Игоря Зотова стала поводом вспомнить другие свои яркие римские литературные впечатления. Написанные в разные столетия, они, конечно же, разнятся по стилю и содержанию: «Рим» Гоголя, «Образы Италии» Муратова и эта книга Сонькина. Заметка о Гоголе  была позавчера, вчера о Муратове, сегодня о нашем современнике.

Получается странным образом ретроспективный взгляд на Рим: от барочного Гоголя к ренессансному Муратову, и дальше ― к Античности.

Третья книга моего списка ― «Здесь был Рим» московского филолога и журналиста Виктора Сонькина ― посвящена Риму Древнему. Тому, остатки которого разбросаны по всему городу, да что там ― по всей стране. 

Тут я оговорюсь: я человек, так сказать, не «визуальный». Мне трудно представить, глядя на обломки колонн, скажем, на римском Форуме, всю картину в целом. Оценить грандиозность Колизея или Пантеона я ещё могу, а древний мраморный мусор не вызывает во мне ни малейшего душевного отклика. Да и музейные вереницы античных бюстов с римскими профилями ― тоже.

Мне подавай исторические анекдоты, бытовые подробности, хлеба и зрелищ! Тогда я, возможно, и сумею сопрячь живописные руины с тем, что происходило на этом месте пару тысяч лет тому назад. На Аппиевой дороге волей-неволей представляешь, как идёт по этим камням, беспокойно оглядываясь, нет ли погони, апостол Пётр, а навстречу ему Христос. «Куда ты идешь, Господи?!» ― в священном ужасе вопрошает его Пётр. Тут же и церковь Quo Vadis («Куда идешь»), а в ней камень из мостовой со следом якобы Христа.   

Это и отличает книгу Сонькина ― анекдоты, подробности, описание нравов. И всё это живым языком без исторического занудства. Неудивительно, ведь Сонькин филолог, а не историк. Как учёный, он нигде не грешит против истины: если чего-то не было, честно скажет, что достоверных свидетельство того или иного события не обнаружено. Если мнения расходятся, он приведёт их все, так сказать, на выбор. Как журналист, он изложит реальные или мифологические факты красиво и внятно, так что не запутаешься в именах-названиях-датах.

С книгой «Здесь был Рим» хорошо бродить где-нибудь у Колизея, читая, к примеру, такое: Античные авторы в один голос рассказывают про Поллиона жутковатую историю. Этот богатый выскочка с особой жестокостью обращался с рабами. В имении у него был пруд, в пруду водились миноги. Неугодных рабов Поллион бросал в пруд на съедение этим кровососущим прожорливым рыбам. Однажды, когда у него гостил сам Август, прислуживавший за обедом раб разбил стеклянный кубок (стекло было редкостью и ценилось очень высоко).

Хозяин приказал было бросить раба к миногам, но Август решил заступиться. Он попросил принести всю ценную посуду, какая была в доме, и принялся её бить. Скормить императора миногам Поллион по понятным причинам не решился, а потому, пусть и нехотя, простил и раба...

Кстати, у Сонькина был отличный пример для подражания ― книга выдающегося филолога Михаила Гаспарова «Занимательная Греция», в которой лёгкость изложения органично сопрягалась с научными фактами.  

Мое второе путешествие в Рим (первое описано в заметке про Муратова): гостиница уже покруче, а вот погода не баловала ― начало ноября, то и дело дожди. Да и сами римляне при более подробном знакомстве оказались, так сказать, неоднозначными: в ресторанах частенько под видом ризотто или пасты норовили принести такую гадость, что караул кричи!

Зато и Древний Рим предстал не столько нагромождением обломков, сколько причудливой смесью сказки и были. И это во многом благодаря Сонькину.

Вот, к примеру, известная на весь мир по «Римским каникулам» Bocca della Verita («Уста Истины»).

Чтобы сунуть руку в эти уста и узнать о себе «всю правду», туристы, в основном японские, выстраиваются в нешуточную очередь.

Сонькин сообщает сперва забавную голливудскую историю: Сцена, в которой Грегори Пек вытаскивает изо рта скульптуры руку с откушенной кистью, к вящему ужасу Одри Хепбёрн, — импровизация: Хепбёрн не знала о хитрости партнёра и продемонстрировала неигровой испуг...

А следом ― научные факты: Кроме того, что это римский рельеф и что он изготовлен из фригийского мрамора с разноцветными прожилками (такой мрамор по-итальянски называется павонацетто, от слова pavone — «павлин»), мы не знаем об «Устах Истины» ничего.

И действительно, нам неизвестно, ни какое божество эти уста изображают, ни какую функцию этот рельеф выполнял в Античности. Но свято место пусто не бывает ― есть дырка, в которой помещается рука, отчего бы её туда не сунуть, а мифологию вокруг этого акта можно развести любую.

Бредешь себе с Сонькиным под мышкой по античным развалинам, даёшь волю воображению, и вот из-под обломка капители встают: сперва антураж, потом конкретное событие, в нём происходившее, а потом и судьбы его героев.