Прислонясь к дверному косяку

Книга ― то же путешествие, пересечение границ. Пересечь границу родины могут только 20% россиян, не врёт статистика

Статистика утверждает: 80% россиян не имеют загранпаспорта, а глянцевые журналы всё интенсивнее и непреклоннее раздают рекомендации «пляжного» чтения.

Книги всё чаще переносятся в сферу необязательных, «дополнительных» гаджетов ― на них стабильно не хватает времени.

Возможно, оттого что времени «на себя» вообще мало у кого остаётся.

Чтение книги требует свободы от занятости. Читает тот, кто бескомпромиссно раскидал дела, отложил заработки, не пожадничал.

Оказалось, чтение нужно ещё заслужить. Заработать, как отпуск. Медленно, как загар. Получить в дар, как роскошь. Как все другие простые, натуральные и уже почти недоступные сущности: чистый воздух, органическая еда, родниковая вода, чтение ― это роскошь. Поэтому всё с меньшей охотой учат читать.

В последние годы все с ума посходили в смысле новых приспособлений, избыточно прибывающих вместе с новыми видами социальных сетей. И новье не обязательно вытесняет старье. Где-то, говорят, даже пейджеры водятся. Где-то в этих наслоениях исчезает наше время.

Рекомендации отдыха расползаются по журналам, соединяя книги, прежде всего, с отпуском и пляжем, пространством, где WiFi ― это пустое. С путешествием. Книга ― то же путешествие, пересечение границ. Пересечь границу родины могут только 20% россиян, не врёт статистика. А без паспорта? Бегая глазом по буквам?

Живёт, скажем, активно лысеющий человек средних лет с незапоминающимся лицом. Работает, вообразим, на паспортном контроле. Допустим, выпускает пассажиров за границу, сидя в клаустрофобической коробке с зеркалами. Или трудится в той точке аэропорта, где сканируют вещи, заставляют снимать ремни и обувь, когда она на каблуке. Вы когда-нибудь обращали внимание на человека, отбирающего у вас минеральную воду?

Почти всё рабочее время он проводит на ногах: собирает пластиковые фиолетовые поддоны за людьми, спешащими в дьюти-фри, обдавая его на прощание облаками своего отсутствия, совершенно зримого, хотя они пока никуда не уехали. Ещё нет. Проходят контроль. Надевают бахилы.

Вволю натаскавшись лотков (наулыбавшись пассажирам за стойкой, собрав ополовиненные бутылки), он вернётся в однокомнатную квартиру (панельный дом в спальном районе), за которую не выплачен кредит, и поэтому мебели мало. В окно видна точно такая же хрущоба. Много одинаковых хрущоб.

Позабыв все тревоги дня, лысый ― глянем в зеркало, да и назовём его Димой Б. ― приступает, наконец, к самому главному занятию, что поддерживает его в самые трудные моменты.

Отрешившись от всего сиюминутного, Дима Б. открывает очередной купленный накануне путеводитель с картинками, картами и схемами, пускаясь в странствие по городам и странам. 

С дотошностью следователя (или шпиона) он изучает заезженные бесконечными туристическими потоками максимально известные «жемчужины» или же, напротив, выискивает «между слов» нечто «наособицу» ― края, куда мало кто добрался.

Дима Б. составляет собственные маршруты, которым, скорее всего, не суждено сбыться.

Кредит за квартиру. Помощь родителям в маленьком приволжском городке. Слабое здоровье. Ежедневные накладные расходы. Даже отпуск он проводит не там, где хотелось бы, едет на Волгу собирать помидоры сорта «бычье сердце».

Слякотной зимой ему передают банки солений в качестве гостинцев. Овощи прибывают самым что ни на есть скорым поездом.

Всё это, однако, не мешает ему грезить над дневниками путешествий, или, как их красиво называют, «травелогами», млеть над путеводителями, сравнивать их достоинства и недостатки, раздувая искру знаний даже из разницы авторских подходов ― с правого или с левого берега Сены.

Бедный Д., или Дима Б., постоянно тратит суммы, весьма ощутимые для его холостяцкого хозяйства, на книги и скоростной интернет, в котором, как живые, развертываются карты и виды разных интересных мест со спутника.

Их, между прочим, всегда интересно сравнить с «плоскостными» описаниями из очередного бедекера. Путеводители трепетно зовутся «бедекерами» в честь основоположника жанра ― издателя Карла Бедекера, Карла Б.

Ещё в сети выкладывают впечатления другие «простые» люди вроде Димы Б., не обязательно россияне. Диего Б. и Дора Б. на разных языках взыскательно оценивают достоинства трёхзвёздочных отелей («слишком шумно, но персонал ― выше всяких похвал. Есть отдельный вход…»).

Юзеры публикуют бесконечное количество фотографий. Мастеровитых или не очень, но позволяющих, не мытьём, так катаньем, составить собственное представление о важном для тебя в данный момент пространстве.

Больше всего Дима Б. любит тишину этих вечереющих минут, когда путеводители темнят и требуется дополнительное расследование. В недорогой планшетник, тоже взятый в кредит, вбивает координаты пока ещё незнакомого места. Или тщательно изучает его в «Википедии», где обязательно найдутся новые ссылки. Расходящиеся порой веером. В разные-разные стороны.

Как стрелы из сказки про Царевну-лягушку.

Некоторые города и страны нуждаются в дополнительной проработке. Тогда Дима Б. (рабочий график три дня через один), вместо того чтобы отсыпаться в законный выходной, идёт в книжный. Вздыхая от неизбежности трат.

Хотя, если честно, деньги можно сэкономить. У бедняков свои уловки. В понтовых магазинах дорогущие альбомы из серии «Лучшие музеи мира» можно полистать прямо тут, в неудобных дизайнерских креслах. А кое-что и перефотографировать. Втихую, как те туристы, что тайком фотографируют в Прадо или в Уффици.

Музеи и исторические памятники, запрещающие себя снимать, отмечены в наиболее честных, умных путеводителях иконкой с перечёркнутой камерой.

Дима Б. всегда отмечает эту опцию. Надо совершенствовать навык. Уметь снимать быстро и незаметно. Бесшумно. Для этого, в том числе, и нужны книжные магазины.

Хоть шерсти клок.

Надо сказать, что Дима Б. не любит телевизор. Ему не нравятся канал «Дискавери» и передачи типа «Клуб кинопутешественников», в которых невыразительные мальчики и девочки (чьи-то любовницы, чьи-то дети) тратят чужие деньги. Ездят вместо него.

К тому же он любит трудиться сам. Тем более что найденное самостоятельно, а не пассивно позаимствованное приносит больше удовлетворения, на подольше застревая в памяти.

Интернет-выкладки и сбивчивая скороговорка книг, глянец альбомов с блуждающими по их страницам улыбками ночника…

Всё это, в конечном счёте, складывается в объёмное ощущение путешествия.

Города и страны прорастают в извилинах сладким знанием, подёрнутым дымкой умозрительных расстояний.

Теперь они вместе навсегда.

Путешествие необходимо ради обновления внимания: новые места переживаются (пережевываются сознанием) более тщательно. Выдергивают нас из привычной полустёршейся реальности.

По родному околотку можно ходить с закрытыми глазами, тогда как новое пространство всегда требует смотреть в оба. Как и каждая новая книга. Особенно на первых порах, пока авторский замысел ещё не угадан и может увести в любую сторону.

Например, ждал встречи с главными шедеврами всех времён и народов, но был заметно, до неловкости перед самим собой, разочарован.

Запомнил только, как стоял, прислонясь к дверному косяку, пережидая дождь возле музея, куда, несмотря на осадки, толпилась очередь.

Некритично хотелось есть. Из соседнего кафе шпарило ватрушками, ванильным духом. Струйки воды на асфальте сбирались в потоки. Конопатые голландские девчушки спасались от дождя под бесплатной картой города.

Стоишь, пересчитываешь, точно монетки в кармане, дни, оставшиеся до возвращения.

До момента, когда снова, подавая паспорт в аэропорту, зачем-то скажешь лысеющему, с незапоминающимся лицом Диме Б.:

 ― Ну, вот и дома!