Выдающийся фотограф о том, что сейчас, и о том, что всегда

Первый раз я увидела эти фотографии где-то в интернете, знакомый фотограф показал: вот, посмотри, какой дядечка. Помню, что размер снимков на экране был небольшим, как будто выложили чей-то любительский архив. Есть такие сайты, где люди знакомят зрителей со своими старыми фотокарточками, любительскими кинофильмами о туристических поездках советского времени. Но это были другие фотографии. Они явно принадлежали не любителю, а скорее напоминали известную серию Картье-Брессона о Москве 50-х годов. Взгляд бесстрашного и внимательного фотографа, абсолютно документальный. Но фотограф был местный. Потом, оказалось, и не один. Соколаев, Воробьев, Трофимов – "Отдел технического фотографирования" на Новокузнецком металлургическом комбинате. Они не имели ничего общего с официальн

Острова утопии. Авторы книги об истории послевоенной педагогики, спецшколах, коммунах, летних лагерях, спасительном разнообразии в образовании и об авторитете учителя

Книга про советскую школу называется неожиданно поэтично: "Острова утопии". На самом деле, никакой лирики – это предметный разговор о послевоенном школьном образовании в Советском Союзе, а также у его социалистических соседей и капиталистических соперников. Есть замечательная возможность сравнить. И, главное, – проследить историю вопроса во всем богатстве аспектов. В книге – полтора десятка статей на самые разные темы, от неудавшейся послевоенной попытки реформировать советскую школу и образовательной реформы эпохи Хрущева, до опыта школьного самоуправления в Германии и анализа такого специфически советского явления, как "школьное кино". Все это время в стране постоянно возникали всевозможные концепции образования и воспитания, которые, по мысли их авт

О том, как вырастить умного зрителя, и что смотреть в три года, а что в двенадцать

Ну что ж, начинать надо еще в младенчестве. И дело не в книжке Масару Ибука "После трех уже поздно", просто всегда необходимо начинать с самого начала. Мои друзья начали радикальнее всех. С нуля лет они принялись показывать своей дочке черно-белые кубы и шары на планшете. Они утверждали, что ребенок в таком возрасте все равно не различает цвета, для него весь мир черно-белый, и потому не надо его с самого рождения обманывать, просто ни в коем случае нельзя показывать ему красные кубы и зеленые шары, а то он будет думать, будто они черно-белые. Нужно поступать честно. Пусть с самого начала знает, что родителям можно доверять. Они пытали свою дочку кубами и шарами почти до двух лет. Стоило им увидеть ее слезы, они тут же подсовывали ей кубы, и детское лицо впитывало слезы, ка

О ценности человеческой жизни

Раздается выстрел. И на расстоянии 1000 метров от того места, где он раздался, падает человек. Он больше никогда не встанет. Он переходит в состояние пассивного залога. Его будут поднимать, класть, везти и хоронить. Раздается второй выстрел. И на расстоянии 1000 метров падает еще один человек. И так 160 раз.  Это история Криса Кайла, морского котика, американского снайпера, биографическая история, рассказанная 84-летним режиссером Клинтом Иствудом. И вот о чем я думаю. Зачем режиссер в таком возрасте решает снять этот фильм? И о чем этот фильм? Он о том, что снайпер своими выстрелами спасает чьи-то жизни? Или, может быть, он о том, как много людей сумеет убить один человек? Или, может, о том, что Клинт Иствуд – это американский снайпер Голливудского кино? Или, может, о

Фрагмент книги Валерия Шубинского о Хармсе и войне

Валерий Шубинский. Даниил Хармс. Жизнь человека на ветру. CORPUS, 2015 Это не новая книга о легендарном авангардисте Данииле Хармсе, первое издание появилось еще в 2008 году, правда, в другом издательстве. Надо полагать, нынешнее переиздание привязано к юбилею – в декабре этого года будет 110 лет со дня рождения Хармса, по паспорту - Ювачева. А прожил он всего 36. Книга обстоятельно – с документами, автографами и фотографиями – рассказывает не только о короткой жизни поэта, но и об эпохе. Только упомянутых в ней имен – около полутора тысяч, их с лихвой хватило бы на многотомную эпопею. Рукописи стихов и прозы Хармса, которые почти не публиковались при его жизни, чудом спас и сохранил его друг Яков Друскин. Впервые они появились в самиздате 70-х годов. С тех

Об экстатической правде и о том, что подо льдом

По обледеневшему озеру ползет человек, иногда встает на колени, потом снова ложится на лед. Посреди озера замер второй, он то ли в религиозном трансе, то ли вглядывается в глубины. Можно было бы даже подумать, что мертвый, если бы он изредка не шевелился - неловко и неубедительно. Эти люди - паломники, пришедшие поклониться ушедшему на дно граду Китежу. Они еще раз появятся на экране ближе к концу фильма, будут копошиться на льду, а старушка расскажет с берега, как вот тут вот недалеко видела процессию со свечками, а потом все исчезли, и свечки погасли, и люди пропали, остался только запах воска да звон колоколов из глубин озера. «Колокола из глубины. Вера и суеверия в России», фильм, снятый Вернером Херцогом в 1993 году, считается документальным. Хотя вовсе им не являетс

Об Алексее Н. Толстом, хотевшем и умевшем быть равным себе. 70 лет со дня смерти

Дай миллион! Читать я выучился довольно рано и внезапно. Ясно помню тот вечер, когда буквы впервые сплелись в слово.  Я, трехлетний, сижу в гостиной на горшке и требую дать мне газету, вот она, на столе. Получаю газету, тужусь глазами на аршинное заглавие – П, Р, А… и, наконец, кричу: ПРАВДА! Странно, но с тех пор как отрезало, и я почти десять лет не читал советских газет. Но вот мне уже двенадцать, та же гостиная, только нет горшка, и я вдруг снова потянулся к свежей прессе. Интересное оказалось на последней странице. Это была всего лишь заметка. В начале 80-х не принято было кричать о громких ограблениях с первых полос. О них если и говорилось, то негромко и деликатно, с какой-то советской выдержкой. Вот и здесь было лишь несколько неброских строк. Сообщ

О Михаиле Зощенко, говорившем, что он должен стать, как другие, и ходившем ради этого на бега

Есть в Санкт-Петербурге напротив Таврического сада Музей Суворова. Фасад украшают две мозаичные картины: слева – «Переход Суворова через Альпы», справа - «Отъезд Суворова в поход 1799 года». Картина как картина, все как полагается: легко одетый Суворов стоит на крыльце, прижав руку к груди, а в другой сжимая шляпу. Селяне села Кончанского столпились вокруг, в тулупах, с бородами и детишками, кто слегка кланяется, кто бьет земной поклон, кто на колени бухнулся, за спиной полководца архиерей с крестом. Есть и совершенно лишенная художественной необходимости деталь – в левом нижнем углу, неподалеку от старичка с собачкой – верхушка какой-то никчемной, ничего не значащей маленькой елочки. Тем только она и интересна, что одну из ее веток вылож

О стихах Петра Билыводы, украинского поэта, погибшего в 1997 году

  …У потоцi вантажних машин, що тече крiзь залiзний Донбас, бог дороги, напевне, лишив металевий байдак i для нас…   В потоке машин грузовых, что течет сквозь железный Донбасс, бог дороги, наверно, оставил металлический челн и для нас.                                          Петро Билывода. Сквозь Донбасс   Время и место: из личных переживаний. Пролог Петро Билывода - Петр Шевченко, с которым мне случилось совпасть в ответственный момент нашего совместного мировоззренческого роста. Его стихи - живые факты общей духовной

О «Последнем адресе», камнях преткновения и о разнице между памятью и памятниками

В «Московских кухнях» Юлия Кима есть такие строчки: В любом из здешних мест, куда ни оглянёшься, ставь свечу и крест, и ты не ошибёшься. В одной Москве большой террор выхватил от семей, из жизни около сорока тысяч человек. До сегодняшнего дня в память о жертвах репрессий на домах не было мемориальных табличек, говорящих нам: здесь их последний адрес. Инициатива, которая латает этот провал в памяти, так и называется - «Последний адрес». Суть проста: жители домов по собственному почину устанавливают таблички с именами уведенных отсюда на казнь. Сведения об адресах – поулично, в алфавитном порядке собраны в базе «Мемориала». Заказчики оплачивают изготовление и установку памятного знака, это примерно четыре тысячи рублей. Автор идеи, журналист и изд