Красный ветер сметает тонкие стебли растений, натянута синяя тетива, чему быть серым решаешь ты сам

Начинающим фотолюбителям советские рецептурные справочники степенно советовали: если у вас слишком светлый объект, прикройте диафрагму, а если слишком темный (например, черный бархат) откройте диафрагму на две ступени, иначе на снимке вообще ничего не увидите. В результате и получается - серый, ни черного, ни белого. Но изображение печатать с такого негатива можно. Серенькое. Таков же принцип работы автоматического замера экспозиции, который настроен на средне-серый. Если фотограф не может сам управлять световым потоком, его изображение не имеет тональности. Каждый, кто работал с черно-белой пленкой, сталкивался с этим и начинал выяснять, как же и снег сделать белым, и остальное изображение сохранить со всеми полутонами. На многие вопросы в 1939 году ответил знаменитый фотограф Ансель

О выставке "Феликс и Поль Надары. Традиция и каприз" и о том, что не всякому гению полезно позировать для потомков

Выставка Надаров в московском Мультимедиа Арт Музее открывается семейными фотографиями. Всех домашних снял Феликс Надар. И себя тоже. Он как-то пронзительно смотрит на посетителей Дома фотографии, будто старается увидеть лицо, которое подошло бы ему для портрета. Просвещенный разговор за спиной: Да он, по-нашему, одних только звезд снимал, вот и стал известным… Лицо жены Эрнестины снисходительно и спокойно, а мальчик на тяжелом железном велосипеде – это сын Поль. Железные ободья колес – пока без шин, не придумали еще. По булыжной мостовой нелегко катиться, наверное. В зале основной экспозиции в голове включается Высоцкий: На стене висели в рамках бородатые мужчины, все в очечках на цепочках, по-народному – в пенсне. Все они открыли что-то, все придумали вакци

Об отце трех искусств и бабушке их, академии, а также о рисовании цветов, листьев и о бессмертной мебели

В Институте русского реалистического искусства до середины марта открыта выставка «Уроки рисования». Ее сюжетом стали 190 лет Строгановской Академии, она же ненадолго легендарный ВХУТЕМАС - Высшие художественно-технические мастерские в первые годы советской власти. Она же при рождении в 1825 году - Школа рисования в отношении к искусствам и ремеслам. Учебное заведение меняло имя за два века тринадцать раз. Студенты академии, впрочем, прозывались «строгачами». Граф Сергей Григорьевич Строганов полагал рисование первым и необходимейшим умением для художника и опирался на авторитет Джорджо Вазари, утверждавшего, что рисование является отцом трех искусств – архитектуры, скульптуры и живописи. Дальновидный граф создал школу, когда в стране не хватало своих ремеслен

Очерк Шарля Бодлера о том, чем непреходящий комизм отличается от сиюминутного

  Художник мудрый пред тобой, Сатир пронзительных создатель. Он учит каждого, читатель, Смеяться над самим собой.   Его насмешка не проста. Он с прозорливостью великой Бичует Зло со всею кликой, И в этом - сердца красота.   Французский поэт Шарль Бодлер посвятил эти строчки соотечественнику и современнику карикатуристу Оноре Домье. Интерес Бодлера к такому, казалось бы, простому и грубому жанру как карикатура не случаен. Он хорошо знал этот предмет, когда писал: казнить насмешкою сердца - смешное средство, и чары ужаса лишь сильных опьянят! Его собственные рифмованные, мрачные, но яркие карикатуры особенно мрачны и убедительны в знаменитой Пляске Смерти из книги «Цветы зла»: Глаза бездонные чернеют пустотою, И череп зыбле

«Легенды о великой любви» в иллюстрациях Г.А.В. Траугот

В издательстве "Студия "4+4" принята умная, щепетильная работа с иллюстрацией и макетом вплоть до исторической реконструкции, если понадобится. Так издавались рисунки Калиновского к обеим «Алисам» и Трауготов – к «Счастливому концу». Новая книга «Легенды о великой любви» вновь посвящена искусству Г.А.В. Траугот, отца и сыновей - художников Георгия Траугота, Валерия и Александра Георгиевичей. Их графика определила лицо книжной культуры для нескольких поколений. И теперь, когда на свете остался один Александр Траугот, иллюстрации по-прежнему подписаны тройным инициалом. Любовные переживания героев легенд и романов средневековой Европы стали детским чтением, благодаря деликатному переложению Софьи Прокофьевой. В ее пересказе истории

О выставке викторианской фотохудожницы Джулии Маргарет Кэмерон в МАММ

В Московском доме фотографии открылась выставка Джулия Маргарет Кэмерон (1815 - 1879). Снимки привезли из собрания лондонского Музея Виктории и Альберта. Кэмерон сотрудничала с ним еще в то время, когда он назывался музеем Южного Кенсингтона. До сих пор ее работы в таком количестве можно было видеть только в репродукциях. Двести лет со дня рождения – а родилась Кэмерон в Калькутте и росла среди чайных плантаций - обязывают к более короткому знакомству с матерью шестерых детей, освоившей фотографию в 49 лет. Это был рождественский подарок. Генри Гершель Гай Кэмерон. Портрет Джулии Маргарет Кэмерон, сделанный ее сыном, 1870. ©Victoria and Albert Museum, Лондон Мокрый коллодионный (именно так пишут в научных статьях) процесс – таким способом получа

Лирические заметки с выставки Анатолия Кокорина - художника, не мучившего бумагу

В музейных залах Института русского реалистического искусства работает выставка «Benvenuti – Welcome – Добро пожаловать. Дневник путешествий Анатолия Кокорина», насколько чудесная, настолько и содержательная, в какой-то момент отправляющая в собственное путешествие, уже по личной памяти. Более 180 графических  листов - акварель, угольный карандаш, никогда не изданные альбомы-дневники и неведомый прежде цикл иллюстраций к "Риму" Гоголя, счастливые прижизненные издания и видавший виды желтый чемодан. Последняя персональная выставка Анатолия Владимировича Кокорина в Москве была в прошлом веке.    Почти все нарисованные им детские книжки я помню. Дети не знают имен художников, любимые книжки – только твои.

Эрик Булатов, Ирина Нахова, Обри Бердслей, Дюдя Сарабьянов, а также британский дизайн

ВЗ «Манеж». Эрик Булатов. Живопись, графика. По 8 октября Выставка итоговая, ностальгическая. Думаю, многим знакома эта стилистическая ностальгия по искусству Эрика Булатова, Ивана Чуйкова, Олега Васильева, больших художников, при всей их известности все-таки недооцененных. У нас они «западники», у них – «славянофилы» (чего стоит эта невнятная кириллица). Странновато читать в сети, мол, знаменитые работы Булатова всегда сочетают безлюдный пейзаж, облачное небо и абсурдные надписи.  «Добро пожаловать», «Опасно!», некрасовское (Всеволода Некрасова) «Живу-Вижу» уже выглядит абсурдом? Если Илье Кабакову удалось в знаменитой инсталляции с сортиром замочить собственные воспоминания, Булатов вряд ли сможет забы

О фламандской живописи, флоре-фауне, буйстве плоти и плотной заселенности

  Фламандскую живопись легко узнать по густой населенности предметами и телами. Пространство здесь обычно так основательно заполнено, забито, что только руками разведешь. Причем неважно в натюрмортах, батальных сценах, мифологических и аллегорических сценах – всюду. Это густой и плотский, буйный живописный мир. Здесь всего очень много – еды, животных, плоти, историй. Жак Йорданс, Франс Снейдерс. Дары моря. 1640-1650 От «Даров моря» Жака Йорданса и Франса Снейдерса на выставке в Пушкинском меня, признаться,  даже слегка замутило – на четырех метрах картины вся земля покрыта огромной снулой рыбой и моллюсками гигантского размера (тюлени же, наоборот, очень маленькие почему-то). Франс Снейдерс (скорей всего это был он) разошелся не на ш

О двух Беллини, двух святых Екатеринах и двух кроликах Карпаччо

Старая итальянская живопись – тема бесконечная, а изживание готики в ней – сюжет захватывающий. Только что вышла щедро иллюстрированная книга Витторио Згарби «Сокровища Италии: предчувствие Ренессанса», которая напомнит всем, кто интересуется искусством, о прелести раннего Ренессанса и его исторических корнях. Летом я минут сорок стояла в очереди в Пушкинский, и это было на редкость приятно. Погода прекрасная, народ вокруг симпатичный, говорили об отпуске, о концертах в консерватории. Вообще-то я на фламандцев шла, но еще висели шедевры из Академии Каррара, так что зашла и туда. В первый раз я как-то сильно на святом Иерониме сосредоточилась. В стороне остались даже мадонны Беллини. А три мадонны двух Беллини - отца и сына, определенно помогают всем, кто хот