"Зама" Лукреции Мартель в Москве
О необъяснимом, больших надеждах и о тех, кого выталкивает вода
3 марта 2018
Вероника Бруни
Фильм Лукреции Мартель, чья российская премьера состоялась на кинофестивале "Дух огня" в Ханты-Мансийске, покажут 7 марта в московском Центре документального кино.
Дон Диего де Зама, колониальный чиновник в Асунсьоне, стареет. Он стремится завершить службу у черта на куличках и страстно желает перевода, даже не в метрополию – в Лерму, где осталась семья. Вот и все, что о нем известно. Остальное режиссер Лукреция Мартель, как ворожея, выбирает из дрожащего воздуха. Ее невод приносит на экран мираж за миражом, мертвецов, призраков, тени, внутренние голоса – и это лишь часть фантастической работы со звуком. Главный мираж – сам Новый Свет в глазах Замы. Этот зыбкий мир с его пагубной чувственностью невыносим ему своей новизной, неисчерпанностью, не
Берлинале 2018: Итоги
Как разглядеть Медведя, когда он не там
26 февраля 2018
Вероника Бруни
Главную награду 68-го Берлинского международного кинофестиваля "Золотой медведь" получила картина "Не тронь меня" (Touch Me Not) румынской дебютантки Адины Пинтилие. "Довлатов" заслуженно награжден серебряной статуэткой за артистизм решения в лице Елены Окопной, художника-постановщика этой картины.
К сожалению, вовсе без призов основного жюри остались немецкие картины, особенно сильные в этом году: и отличнейшая драма Томаса Штубера "Между рядами" (In den Gängen), и философский парадокс "Моего брата зовут Роберт, и он идиот" (Mein Bruder heißt Robert und ist ein Idiot) Филиппа Гренинга, и атмосферная ретро-баллада под солнцем Марселя накануне вторжения нацистов "Транзит" (Transit) Кристиана
Кинофестиваль "Дух огня" в Ханты-Мансийске и Москве
О любви в 16 лет, космоэротике и прочей синефилии
24 февраля 2018
Екатерина Чен
С 1 по 7 марта в Ханты-Мансийске состоится 16-й фестиваль кинодебютов и вторых фильмов "Дух огня". В основной программе два полнометражных конкурса – российский и международный, в каждом – по восемь фильмов. Еще обещаны любопытнейшая подборка короткометражек, а также кино одной из стран БРИКС: в прошлом году в фокусе был Китай, в этом – Индия.
Тему нынешнего фестиваля – любовь – определил президент "Духа огня", режиссер Сергей Соловьев. Говорит, по части любви в кинематографе нам надо догонять остальной мир, а то страна у нас сердечная и чувственная, а картин об этом как-то не хватает. Уже сам поиск фильмов на заявленную тему, по словам Соловьева, приятен и вселяет надежду.
Дмитрий Соловьев. Афиша 16 фестиваля &
Бери шинель, пошли домой
О страхе чужого и ужасе перед своим, о ветеранах и призраках у Балабанова
23 февраля 2018
Анна Ниман
Друзья Балабанова вспоминают, что в юности он, презрев предрассудки, бывало праздновал день своего рождения не 25-го, а 23-го февраля. В этом году автору “Братьев”, “Войны” и “Груза 200”, бывшему бортовому переводчику военных перевозок из “горячих точек” исполнилось бы 59.
Уместным тогда кажется разговор об авторе, чьи герои живут на полигоне “бесконечной войны”. Они, как пишет исследователь Нэнси Конди о “Брате”, действуют под влиянием галлюцинации, в которой Великая Отечественная война все еще продолжается. Великая Отечественная тем и "хороша", что понятна, названа, залита в традицию. Балабановские же нескончаемые войны — это войны без имени и смысла, войны скрытые от обывателя, их смутное при
Берлинале 2018: Довлатов
О том что стиль – это не человек, а человек – это домысел
17 февраля 2018
Вероника Бруни
Фраза Петра Вайля — Довлатов был живой, чего не скажешь о большинстве из нас — верна и в отношении фильма "Довлатов" Алексея А. Германа, представленного в эти дни на Берлинале. Живой жизни режиссер предпочитает сон. Эта картина сна выстроена как мирискуснический тематический парк семидесятых годов. Его конструкция, наполнение и аттракционы в дымке – заслуга художника фильма Елены Окопной.
Вайль дальше говорит: Зачем человек, когда есть его книги? Текст ведь всегда лучше его сочинителя. Да, наверное, лучше: спокойнее, предсказуемое, безопаснее — но не полнее. Не сложнее. Не многообразнее. Не восхитительно противоречивее.
В фильме нет ни книжного, ни человеческого Довлатова, ни сложности, ни противоречий, только вя
Люди поля: Шукшин и Феллини
Значит, будем жить! О клоунах алтайском и римском, о легкомыслии и победе жизни над "правдой жизни"
5 февраля 2018
Виктор Филимонов
В продолжение шукшинского цикла Виктора Филимонова "Культпро" публикует главы его новой книги "Люди поля", посвященной переводу прозы Шукшина на киноязык и тем авторам, кто вступает с Шукшиным и его героем в диалог, даже спор. Вместе они оказываются в пространстве "между" – между реализмом и условностью. Между полюсами "Бог есть" и "Бога нет". Между неореализмом "унылого бытописательского мелодраматизма" и неореализмом карнавала.
С Днем Рождения, Виктор Петрович, спасибо за высшую школу зрения и думанья!
Ранее:
I. Люди поля. Постановка проблемы
II. Люди поля: в пространстве "между"
СНЫ И ВИДЕНИЯ ПАШКИ КОЛОКОЛЬНИКОВА. ЧАСТЬ 2
Два следующих
Впервые по-русски "Бойцовые рыбки"
О том, что такое вступать и принадлежать. Фрагмент из романа С. Э. Хинтон
29 января 2018
В 1967-м увидел свет роман "Изгои" (The Outsiders), написанный американской старшеклассницей Сьюзан Элоизой Хинтон несколькими годами раньше. В 1971-м издали ее книгу "Это было тогда, это есть и сейчас" (That Was Then, This Is Now). Наконец, в 1975-м вышли "Бойцовые рыбки" (Rumble Fish) снова о бунтах, бандах, одиночестве юности и о скорости, с которой время ее истекает – по Роберту Фросту:
Есть ли что золотей
Первой листвы тополей?
Ведь золото превоцвета,
Уберечь-то всего трудней,
Короткий час, - а потом...
(Вот и рай был так уничтожен!)
И слетает лист за листом,
И рассвет размывается днем -
Уцелеть золотое не может!
В экранизации "Изгоев" к стихам Фроста режиссер Фрэнсис Форд К
Шукшин. Люди поля: в пространстве "между"
Об автопортрете, иллюзорной правде жизни, снах и видениях
24 января 2018
Виктор Филимонов
В продолжение шукшинского цикла Виктора Филимонова "Культпро" впервые публикует главы его новой книги "Люди поля", посвященной переводу прозы Шукшина на киноязык и тем авторам, кто вступает с Шукшиным и его героем в диалог, даже спор. Вместе они оказываются в пространстве "между" – между реализмом и условностью, между полюсами "Бог есть" и "Бога нет".
Ранее:
I. Люди поля. Постановка проблемы
ГЛАВА ПЕРВАЯ. МЕЖДУ
Попытаюсь проследить, насколько адекватно интерпретируют состояние шукшинского героя как человека поля те, кто, перенося на экран прозу писателя, вступают с ним и с его героем в творческий диалог. С этой целью придется вернуться к съехавшему с корня человеку Шукшина, с точки
Памяти Ларисы Шепитько
Об электричестве, крыльях и идеальном
18 января 2018
Максим Семенов
Сняла мало, рано ушла из жизни, известна, но в памяти зрителя оказалась в тени более удачливых современников. Однако несколько оставшихся после нее картин – наш патент на благородство, пропуск в большой мир, где есть свет, небеса и гармония.
Юрий Ракша. 1977. Портрет Ларисы Шепитько (6 января 1938 - 2 июля 1979)
Фильмы Ларисы Шепитько могут не нравиться. Часто жесткие, даже жестокие, часто непримиримые к зрителю. Они появились в то время, когда в советское кино начали проникать грусть и разочарование. Героини Марлена Хуциева растерянно молчали в трубку, герои Марка Осепьяна осознавали трагический разрыв с прошлым (и даже Аркадий Райкин со сцены немного шутил про Антониони).
Майя Булгакова в роли Надежды Петр
Шукшин. Люди поля
Проза Василия Шукшина на экране, в диалоге и споре
10 января 2018
Виктор Филимонов
Мы продолжаем публикацию шукшинского цикла Виктора Филимонова, новых глав его будущей книги о переводе прозы Шукшина на язык кино и о тех, кто, перенося на экран его тексты, вступают с ним и с его героем в диалог, даже спор, и вместе оказываются в пространстве "между" – между реализмом и условностью, между полюсами "Бог есть" и "Бога нет".
Шукшин в кабинете. Фото Анатолий Ковтун
Между "есть Бог" и "нет Бога" лежит целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский же человек знает какую-либо одну из этих двух крайностей, середина же между ними не интересует его; и потому обыкновенно не знает ничего или очень мало.
А.П. Чехов. Из дневников
