Он был солдатом, он умер на моей земле, я его помню

Пять лет, как Игорь Манцов написал этот небольшой текст, а поэту Борису Слуцкому сегодня 100 лет, и перечитать никогда не поздно. На репродукции — портрет Бориса Слуцкого работы изумительного художника Ирины Затуловской.                                           ***   Карл-Густав Юнг ввел в обиход понятие "синхронизм". Грубо говоря, это такое микрочудо — легкое совпадение, никого ни к чему не обязывающее, но говорящее о том, что где-то в потустороннем пространстве нас слышат, нам отзываются. Делай с этим, что хочешь.  7-го мая загорелся перечитать советского поэта Бориса Абрамовича Слуцкого: невероятно нравился мне в юности — чет

О Набокове-поэте, межреберной невралгии и о том, что остаться в дураках ― высший страх читателя, особенно русского

  О, нет, то не ребра ― эта боль, этот ад ― это русские струны в старой лире болят! Владимир Набоков. Neurаlgia intercostalis.   Вонла Почему-то мне долго казалось, что Владимир Владимирович пишет неважные стихи. Что он прежде прозаик, а потом поэт. Меня это очень расстраивало ― его прозу я чрезвычайно ценю. Расстраивало настолько, что я даже испытывала неловкость за банальность и даже корявость иных рифм. Так делается неудобно, когда кто-то хороший зарапортовался или напился в компании и делает не то. Neurаlgia прекрасна. В этих четырех строчках Владимир Владимирович весь. Тут и игра, и боль, и предельная конкретность образа. Слова стали буквально плотью. Лира ― не музыкальный инструмент, а кость поэта! И какой звучный, почти осязаемый на слух сонорны

От Пушкина во мне лишь Хлебников остался, а Лермонтов и вовсе потерялся

С любезного разрешения издательства и правообладателей Культпро публикует избранные фрагменты из  "Колеса времени" – книги стихов и драматургии великого авангардиста ХХ века, "всех далее впередсмотрящего" Алексея Хвостенко (1940-2004), чья поэзия восходит к Велимиру Хлебникову. На могиле Хлебникова его друг Митурич написал: председатель земного шара. Поэт Игорь Холин назвал Хвостенко другом земного шара.  Это самое полное собрание его поэтических сборников из неопубликованного и от самиздата до наших дней, куда также включены тексты его друзей и поэтов о нем: стихи Михаила Генделева, воспоминания дочери Анны Хвостенко, "предисловие послесловие" Леонида Ентина – Енота, "Страшный суд" Юрия Ярмолинского, слова пос

В красках и судьбах, а также в химерах, гаргантюа и пантагрюэлях

  Сносят Нотр-Дам, Отбойные молотки стучат, А люди говорят, Что делать, есть программа. Снесли же тут недавно и Сен-Симфорьен, И Старый Сен-Жермен, И Сен-Дени-дю-Па, и Сен-Марсьяль, И Сен-Жан-ан-Рон, а он существовал С 1754 года Не пора ли приняться за что-то покрупнее. Раймон Кено. Чья очередь. 1961   Виктор Гюго взялся писать "Собор Парижской Богоматери" (и закончил его в 1831 году), чтобы спасти собор от разрушения. Замысел романа продиктован сознанием мимолетности, непрочности. Гюго, перечисляя ущерб, нанесенный собору не временем – людьми, отталкивается от исчезнувшего со стены греческого слова: Позже эту стену (я даже точно не припомню, какую именно) не то выскоблили, не то закрасили, и надпись исчезла. Именно

Посвящение Аньес Варда (1928 - 2019)

Только что в Берлине мы смотрели ее новый фильм "Варда глазами Аньес". Ей было 90, ее давно называли "бабушкой французской новой волны", и она поддерживала этот пестрый забавный образ маленькой неунывающей старушки в своих фильмах и на выставках современного искусства, куда ее охотно приглашали кураторы много младше нее. В сущности, она сама была и новой, и вечной волной, все той же набегающей, никогда не надоедающей, всегда об одном и неповторимо. На старой юношеской фотографии, вошедшей в фильм "Пляжи", она летит в прыжке. Свой первый фильм "Клео от 5 до 7" Варда сняла в 1962 году. Дружила с Аленом Рене. В Годаре ей нравились его красивые глаза. В сакраментальном мае 1968 года ее не было в Париже. На другом берегу Атлантики она снимала Черных Па

О фильме "Пылающий" и о жжет-не жжет

Южнокорейский гений Ли Чан Дон снял новый фильм "Пылающий" (Burning) по старому и не очень известному рассказу Харуки Мураками "Сжечь сарай", незаметному, как сарай,  посвященному одиноким сараям и людям, на них похожих.        Рассказ с таким названием – Barn Burning – есть и у Фолкнера. В фильме Ли Чан Дон заменил сараи на более привычные корейцам теплицы, но именно Фолкнер – любимый писатель главного героя, молодого человека, тоже собирающегося быть писателем. Его отец, будто герой Фолкнера, за вспышку насилия отдан под суд. То, что произойдет с сыном – как раз и могло бы стать настоящей книгой, полной поэзии, тайн и жуткой тревоги. Возможно, это она и есть, будущая книга, и вся история разгорае

В свете новейших гендерных волнений

Когда-то Козлов был литератором. Тогдашний король поэтов А. Еременко посвятил ему "Стихи, посвященные Свердловскому рок-клубу". А потом — бац! — случилась перестройка. И Козлов неожиданно превратился в Ананту-Ачарью-даса. Честно говоря, я этот момент пропустил и до сих пор не могу понять, как это произошло. Я был моложе и не торопился выбирать свалившиеся на нас новые роли (брокер, бандит, кришнаит, гомосексуалист, рок-музыкант или андерграундный художник), а он уже созрел к этому. И тут же стал главой кришнаитов урало-сибирского региона. Дело происходило в Свердловске, как вы, наверное, поняли. Впоследствии я по крупицам собирал его кришнаитскую биографию. Не обошлось без интриг. Во главе свердловской общины стояли женщины, но Козлов на каком-то съезде в Москве

Мне тогда казалось, я понимаю что-то. Если и не про войну, то про стаканы

Впервые опубликовано на Культпро в январе 2014-го. *** И все чаще мы, оставляя как бы за скобками и беду, и боль, и мучения все, и тяготы, вспоминаем уже не лес, побитый осколками, а какие там летом сладкие были ягоды. В 1981-м вышел сборник Юрия Левитанского "Письма Катерине, или Прогулки с Фаустом", мне подарил его Женя Гутов, мой товарищ по археологическому кружку. Он купил по дороге на заседание кружка все три экземпляра, обнаруженные в книжном на углу. Я знал Левитанского как поэта, стихи которого охотно используют барды ("Один и тот же сон мне повторяться стал", например; в исполнении как раз Жени Гутова, заядлого барда, ставшего позже вдруг ювелиром, я эту песню и любил), а книг его раньше не видел. С того же памятного дня Левитанский стал на некоторо

Об одной мечте

Я мечтаю о том дне, когда смерти не будет. Пусть ее не будет для человека, ну а там – посмотрим. У футурологов сегодня две основных версии. Либо человек создаст искусственный интеллект и признает за ним права, создаст себе Другого на собственной планете и отпустит его в вольное плавание (чем это может кончиться – вопрос второй). Либо будет совершенствовать себя, себя механизировать, себя менять, дополнять себя все новыми и новыми возможностями и функциями, приближать себя к бессмертию. "Другой" нам в этом случае не светит, но тут, как говорится, давайте бороздить просторы вселенной, может, что и обнаружим. Обе теории имеют шансы, на обе работают целые научные институты, организации и отдельные городские сумасшедшие. Я обожаю читать и смотреть, как умные люди в наши вр

"Далекий друг, пойми мои рыданья" Афанасия Фета

Широко известно следующее четверостишие Афанасия Фета: Не жизни жаль с томительным дыханьем, Что жизнь и смерть? А жаль того огня, Что просиял над целым мирозданьем, И в ночь идет, и плачет, уходя. Можно даже сказать, это четверостишие бытует, то есть используется в повседневной жизни как клише. Когда нужно изящно выразить чужими хрестоматийными словами всем нам близкую идею быстротечности и никчемности плотской жизни в комплекте с идеей возвышенного служения так называемой "души". Бытовало оно, изящно и безобидно, и в моей голове тоже, пока я не осмелился выяснить, что этому четверостишию предшествует. Оказалось, предшествуют еще четыре строфы. В них лирический герой обращается к давней подруге, чей голос преследует его в сновидениях. Таинственные звуки во сне ― э